Многими исследователями-правоведами предпринимались неоднократные попытки дать определение понятию «Траст». Во многом сложность однозначно определить данное понятие обуславливается тем, что данный правовой институт постоянно эволюционирует и имеет настолько же много различи насколько и общих черт в разных правопорядках. Тем не менее подавляющее большинство исследователей обращается к истории развития данного института на примере Англии, поскольку именно Англия традиционно считается «колыбелью» эволюции «Траста» как обособленного правового института.
В своих многочисленных комментариях к Гражданскому кодексу Российской Федерации исследователь В.А. Дозорцев апеллирует к эволюции понятия «Траста» следующим образом: "Отношения, именуемые "доверительной собственностью, "трастом" ("траст" - доверие), возникли в Англии в эпоху средневековья. Основная цель английского института доверительной собственности заключалась в том, чтобы обойти запреты для некоторых субъектов быть собственниками определенных видов имущества. Именно этим объяснялись фикции - закрепление права собственности за лицом, фактически не пользовавшимся его последствиями, создание фигуры номинального собственника. Первостепенными оказываются взаимоотношения между таким номинальным собственником и выгодоприобретателем, которому должны принадлежать реальные выгоды, защита его интересов от недобросовестного номинального собственника. Естественно, что такие отношения не могут иметь сугубо формального характера, иначе обход закона становится очевидным. Отсюда фидуциарный, доверительный характер отношений".[1] В.А. Дозорцев обратился к проблематике «Траста» не случайно поскольку именно это понятие наиболее полным образом позволяет понять новеллы российского Гражданского кодекса в части доверительной собственности. Исследователь обращает особое внимание на то, что основной генезис института доверительной собственности в средневековой Англии носит прежде всего спекулятивный характер поскольку подобный механизм позволял использовать имущество различными субъектами правоотношений несмотря на монополию права собственности на землю английской короны. В основной своей массе подобные правовые конструкции использовались в сделках с недвижимым имуществом.
Часть исследователей обращается к более ранним паровым институтам, которые, по их мнению, предшествовали появлению «доверительной собственности» или «Траста». «Идея "расщепленной" собственности, а вслед за нею и доверительной собственности (траста) берет начало в римском праве. Расщепленная собственность возникла в средние века благодаря усилиям глоссаторов (толкователей римского права), искавших в классическом праве обоснование феодальным юридическим формам и среди них главной, давшей название всему строю, - феоду. В качестве такого основания был избран узуфрукт (usufructus)... На базе узуфрукта была создана расщепленная собственность, когда по поводу одной вещи (прежде всего - земельного участка) возникало два права собственности - высшее и низшее..".[2] Идея К.И. Скловского обратиться к понятию «расщепленной собственности» дает возможность современным исследователям понять юридическую сущность «доверительной собственности» и «Траста». Наличие иерархии в праве собственности в «расщепленной собственности» по своей сути находит отражение и в современных конструкциях «Траста». По своей сути взаимоотношения “Trustee”[3] и Бенефициара имеют иерархию, границы и строго определенный порядок реализации несмотря на свою формальную диспозитивность на этапе формирования правоотношений в рамках «Траста».
Некоторые исследователи не приемлют идею «расщепленной собственности» в фидуциарных правоотношениях. Последующая точка зрения отражает позицию континентальных правопорядков по отношению к «расщепленной собственности» в контексте «трастовых» правоотношений. "К причинам восприятия идеи траста (в той или иной системе) необходимо также добавить и то, что управление чужим имуществом в интересах третьих лиц является привычным для континентального права". Действительно, подобные правоотношения имеют место при несостоятельности (банкротстве), опеке, наследовании и в некоторых других случаях. Однако, обеспечивая детальное правовое регулирование указанных правоотношений, законодательства, относящиеся к континентальной правовой системе, не прибегают к "расщеплению" неделимого права собственности и другим чуждым ей приемам и принципам.»[4] Данной позицией автор отмечает тот факт, что несмотря на то что фидуциарные отношения исторически приемлемы для континентальных правовых систем, конструкция «расщепленной собственности» не находит должного отклика в континентальной правоприменительной практике в которой право собственности считается единым и не подлежащим разделению на составляющие.
Для более широкого понимания понятия «расщепленной собственности» я приведу высказывание М.М. Сперанского, который характеризовал это понятие следующим образом: «...имущество нанятое, хотя и принадлежит в собственность первоначальному его владельцу, но в пределах найма и доколе срок не минул, оно принадлежит также и нанимателю. Тот и другой имеют на него право собственности, но в разных границах; один на время и по условию, а другой навсегда, исключая, однако же, время найма. Следовательно, права обоих суть права ограниченные...».[5] М.М. Сперанский на мой взгляд, весьма удачно отразил суть самого процесса «расщепления» собственности, который можно охарактеризовать как условие наступления момента перемены лиц в вещном праве по отношению к одному конкретно определенному объекту собственности.
Также среди многих авторов не прекращаются попытки дать оценку современным правоотношениям возникающих в рамках «Траста». «В настоящее время отношения доверительной собственности (траста) могут устанавливаться по самым различным основаниям: "Это может быть и завещание, и договор, на основании которого определяются интересы собственника и доверительного собственника. Устанавливая доверительную собственность, собственник передает доверительному собственнику все права по управлению имуществом. Он может указать цель, для достижения которой эти отношения устанавливаются, а может предоставить доверительному собственнику полную свободу в распоряжении имуществом, требуя лишь определенные выгоды для бенефициара"[6]. Данным взглядом Р.О. Халфина старается охватить максимальное количество «ковенант»[7] и особых условий, которые могут устанавливаться в отношениях между «Trustee» и прочими участниками правоотношений порождаемых «Трастом». Данная позиция достаточно подробно характеризует «Траст» как условное обязательство доверительного собственника по отношению к лицам, указанным в договоре учреждения «Траста». При этом, что примечательно, автор разграничивает интересы учредителя «траста» и бенефициара, что на мой взгляд является наиболее объектной характеристикой современных «Трастов» в самых разных юрисдикциях.
Все вышеприведенные точки зрения так или иначе берут за основу эволюционный аспект формирования «Траста» как самостоятельного правового института. Несмотря на множество различий во взглядах все авторы отмечают общую при формировании института «Траста», а именно двойственность отношений собственности по отношению к имуществу, передаваемому в доверительное управление вне зависимости от исторического этапа формирования фидуциарных правоотношений. Дальнейшие различия в регулировании правоотношений, возникающих в рамках «Траста» в различных юрисдикциях будут рассмотрены на примере законодательства………..
Регулирование трастов в Великобритании.
Великобритания может по праву считаться юридической колыбелью формирования нормативной базы для регулирования правоотношений возникающих в рамках «Траста». Широкая судебная практика в отношении «Траста» формировалась в Великобритании в течение последних 500 лет, что не могло не найти отражения в современных кодифицированных нормативных актах Великобритании, а также оказало существенное влияние на адаптацию данного правового института в самых разных юрисдикциях по всему миру.
Источниками «Трастового» права Великобритании, по мимо прецедентов, являются следующие статуты[8]: «the Trustee Act 1925», «Trustee Investments Act 1961», «Recognition of Trusts Act 1987», «Financial Services and Markets Act 2000», «Trustee Act 2000», «Pensions Act 1995», «Pensions Act 2004» и «Charities Act 2011».
Можно дополнительно отметить то факт, что принятие этих законодательных актов с небольшими временными интервалами свидетельствует о достаточной полноте и широком охвате всех аспектов нормативно правовой деятельности, которую накопила судебная система Англии за 500 лет.
Первым наиболее системным кодифицирующим актом Великобритании, регулирующим правоспособность доверительного собственника (“trustee”) безусловно является «theTrustee Act 1925». По своей сути, этот статут кодифицировал процедуры назначения, функционирования наряду с его полномочиями и обязанностями по отношению к учредителю «Траста», активам передаваемым в «Траст» и бенефициаром «Траста». В первой части «General Powers of Trustees and Personal Representatives»[9] этого статута рассматриваются общие права и полномочия доверительного собственника по отношению к активам, учредителю «Траста» и бенефициарам «Траста». Достаточно детально раскрыты полномочия trustee в отношении распоряжения активами например в случае продажи их с аукциона, а также прочие обще правовые принципы связанные с передачей с передачей полномочий со стороны trustee третьим лицам, а также условия исполнения или отказа от исполнения тех или иных обязанностей со стороны доверительного собственника по отношению к бенефициару.
Поскольку у меня нет возможности осуществить постатейный анализ данного акта в рамках моего эссе, я остановлюсь на некоторых наиболее более интересных для правового анализа положениях.
Одной из характерных статей данного законодательного акта является пункт 13 подпункт (1) под названием «Power to sell subject to depreciatory conditions». Данный пункт регулирует право доверительного собственника «траста» реализовать имущество, преданное в «траст» при условии наступления особых условий, которые могут считаться как обесценивающие актив, переданный в «Траст».
«No sale made by a trustee shall be impeached by any beneficiary upon the ground that any of the conditions subject to which the sale was made have been unnecessarily depreciatory; unless it also appears that the consideration for the sale was thereby rendered inadequate.»[10]
Данная норма примечательна тем, что исключает возможность манипулирования стоимостью имущества, передаваемого из состава активов «Траста» доверительным собственником в адрес третьих лиц, поскольку вводит понятие «unnecessarily depreciatory» по отношению к отчуждаемому активу. Таким образом если актив был продан по заниженной стоимости — это может являться основание для признания размера встречного удовлетворения предоставленного за имущество «Траста» несоразмерным, а сделку потенциально оспоримой.
В этом же пункте 13 подпунктом (2) вводится дополнительное условие особо указывающее на ничтожность сделки при отчуждении имущества «Траста» доверительным собственником в случае достаточного количества обстоятельств указывающих на то, что trustee и покупатель этого имущества были заведомо в сговоре относительно совершаемой сделки: “ No sale made by a trustee shall, after the execution of the conveyance, be impeached as against the purchaser upon the ground that any of the conditions subject to which the sale was made may have been unnecessarily depreciatory, unless it appears that the purchaser was acting in collusion with the trustee at the time when the contract for sale was made.”[11] Наличие столь проработанных ограничений относительно возможности манипулировать стоимостью отчуждаемых активов существенно затрудняет возможность нецелевого использования такого инструмента как «Траст» например для уклонения от уплаты налогов путем занижения налоговой базы и прочих манипуляций со стоимостью активов, что наделяет «Траст» большей степенью защищенности.
Отдельного рассмотрения заслуживает пункт 33 “The Trustee Act 1925” поскольку он регламентирует правовой режим имущества одной из разновидностей «Траста» - «Protective trusts». Пункт 33 подпункт по своей сути разграничивает возможность предъявлять права требования к доходу от активов передаваемых в «Траст» в зависимости от периода получения дивидендов от таких активов. «Upon trust for the principal beneficiary during the trust period or until he, whether before or after the termination of any prior interest, does or attempts to do or suffers any act or thing, or until any event happens, other than an advance under any statutory or express power, whereby, if the said income were payable during the trust period to the principal beneficiary absolutely during that period, he would be deprived of the right to receive the same or any part thereof, in any of which cases, as well as on the termination of the trust period, whichever first happens, this trust of the said income shall fail or determine».[12] Таким образом, данная норма выделяет в отдельную категорию период действия «Protective trusts» и тем самым и определяет суть этого вида «Трастов» исключая возможность получения по иным основаниям до и после периода действия применяемого для этого типа «Траста», исключая возможность для бенефициара «Траста» получать выгоду на тех же условиях что и во время «protective period» для иных периодов функционирования «Траста» которые по своей сути не будут являться «Protective period».
Пунктом 33 подпунктом (1)(ii) особо регламентируется порядок выплаты дивидендов и дохода от имущества находящегося в «Трасте» в случае аннулирования такового до истечения «Protective period».
“If the trust aforesaid fails or determines during the subsistence of the trust period, then, during the residue of that period, the said income shall be held upon trust for the application thereof for the maintenance or support, or otherwise for the benefit, of all or any one or more exclusively of the other or others of the following persons (that is to say): (a)the principal beneficiary and his or her wife or husband, if any, and his or her children or more remote issue, if any; or (b)if there is no wife or husband or issue of the principal beneficiary in existence, the principal beneficiary and the persons who would, if he were actually dead, be entitled to the trust property or the income thereof or to the annuity fund, if any, or arrears of the annuity, as the case may be;”[13]
Как мы видим из этого пункта, в случае наступления каких-либо событий, которые аннулируют - «Protective trust» до истечения срока его действия, задействуется правовой механизм согласно которому trustee имеет право удержать дивиденды или иной доход предполагавшийся к выплате в адрес бенефициаров и прочих перечисленных в «Трасте» лиц направив такой доход для целей обслуживания и поддержания активов «Траста» на период, оставшийся до истечения срока действия «Protective period». Такой подход позволяет более гибко распоряжаться имуществом «Траста» со стороны доверительного собственника для целей соблюдения интересов бенефициаров «Траста» и потенциальных получателей имущества.
В своей работе я сделал несколько расширенный обзор законодательства о «Трастах» Великобритании, поскольку именно на основе этого законодательства и его правоприменительной практики базируется законодательство многих юрисдикций смешанного и континентального права. Далее я приведу обзор наиболее актуальных юрисдикций для целей сравнительного анализа.
Специальные трасты на Британских Виргинских островах («Траст VISTA»).
Британские Виргинские острова (далее «БВО») являются бывшим доминионом Великобритании и как следствие переняли очень много для собственного законодательства из британского законодательства. Тем не менее, на БВО существует свое собственное законодательство регулирующие специальный вид «Траста» а именно «Траст VISTA».[14]
Особенностью данного вида «Трастов» является то, что они могут быть созданы лишь только для одной фундаментальной цели, а именно держания акций компаний, учрежденных на БВО. Данное условии непосредственно закреплено законодательстве: «The primary purpose of this Act is to enable a trust of company shares to be established under which (a) the shares may be retained indefinitely; and (b) the management of the company may be carried out by its directors without any power of intervention being exercised by the trustee.»[15] Необходимо также отметить тот факт, закон прямо ограничивает вмешательство доверительного собственника в процесс управления компанией и оставляет полный контроль за ее хозяйственной деятельностью действующему менеджменту юридического лица.
Также закон о «Трастах VISTA» накладывает целый рад дополнительных ограничений в отношении акций, находящих в доверительном управлении: «(1) Subject to the terms of the trust and to sections 7 and 8, the obligations specified in subsections (2) and (3) shall apply to a trustee of designated shares. (2) Voting or other powers in respect of designated shares shall not be exercised by the trustee so as to interfere in the management or conduct of any business of the company, and in particular, the trustee: (a) shall leave the conduct of every such business, and all decisions as to the payment or non-payment of dividends, to the directors of the company, (b) shall not require the declaration o repayment of any dividend by the company or exercise any power the trustee may have of compelling any such declaration or payment. (3) A trustee of designated shares (a) shall take no steps to instigate or support any action by the company against any of its directors for breach of duty to the company; (b) shall take no steps to procure the appointment or removal of any of the directors; (c) subject to section 9, shall take no steps to wind up the company; and (d) subject to the provisions of this Act, shall not apply to the court for any form of relief or remedy in relation to the company.[16] Наличие запрета на возможность голосовать акциями прямо ограничивает возможность Trustee оказывать влияние на принятие решений в компании чьи акции переданы в «Траст VISTA». Дополнительно урегулированы вопросы аффилированности trustee и менеджмента управляемой компании, закон прямо предписывает прекратить какие-либо коммерческие отношения между trustee и менеджментом компании на момент передачи акций в «Траст VISTA». Особые ограничения закон о «Трастах VISTA» накладывает на какие-либо иные действия со стороны trustee, которые могут быть направлены на смещение менеджмента компании, банкротство компании даже в том случае если имело место нарушение фидуциарных обязанностей со стороны менеджмента. Не менее серьезное дополнение ко всем ограничениям вносит запрет для trustee на обращение в суд для целей предъявления любых материальных требований к компании, акции которой он держит в интересах бенефициаров компании.
Из приведенного выше анализа наиболее самобытных сегментов регулирования особых видов «Трастов» на БВО, можно сделать вывод о том, что несмотря на масштабные заимствования в данной отрасли законодательства, на БВО сложилась самостоятельная законодательная база, которая позволяет решать особые виды правовых задач, предоставляя большее количество инструментов для целей регулирования фидуциарных правоотношений.
Особенности регулирования «трастов» в княжестве Лихтенштейн.
В данном эссе я сделал попытку рассмотреть особенности законодательства о «Трастах» в наиболее значимых с точки зрения становления данного правового института традиционных юрисдикциях, таких как Великобритания и Британские Виргинские острова, однако не менее интересным является процесс принятия данного правового института в юрисдикциях континентального права. Одним из самых ярких примеров полного принятия английской правовой концепции «Траста» в юрисдикции континентального права является законодательство о «Трастах» княжества Лихтенштейн.
Законодатели Лихтенштейна во многом скопировали ключевые понятия британского законодательства о «Трастах» внеся изменения в закон о компаниях княжества Лихтенштейн. «A trustee within the intendment of this law is a natural person, firm or legal entity to whom another (the settlor) transfers movable or immovable property or a right (as trust property) of whatever kind with the obligation to administer or use such property in his own name as an independent legal owner for the benefit of one or several third persons (beneficiaries) with effect towards all other persons.»[17] Как мы можем видеть в статье 897 закон о компаниях княжества Лихтенштейн используются те же субъекты правоотношений что и в британских «Трастах», а именно: учредитель траста, trustee, бенефициар или бенефициары «Траста» и протектор «траста». Отношения, порождаемые «Трастом», как и в Великобритании направлены на владение и управление движимым имуществом, недвижимым имуществом или иными имущественными правами в пользу одного или нескольких бенефициаров при этом активы, находящиеся в управлении, являются имуществом «Траста».
Наряду с классическими правовыми конструкциями «Траста» в законодательстве Лихтенштейна существует переходная форма между «Трастом» и юридическим лицом которая именуется в законе как «trustenterprise» или «трастовое предприятие». «A trust enterprise as a real business trust pursuant to the law is an undertaking managed or further operated on the basis of the trust articles by one or several trustees (as fiduciary owners), under their own name or company name which, legally autonomous, pursues organised, economic or other objects and is endowed with its own assets, without legal personality, whose liability shall be pursuant to this law (trust enterprise without legal personality). The said trust enterprise does not have either character under public law or legal form under private law».[18] Несмотря на то, что по своей сути «трастовое предприятие» обладает всеми признаками классического «траста», законодатель допускает существование «трастового предприятия» в форме юридического лица. Для целей признания «трастового предприятия» в форме юридического лица в данном случае будет достаточно обособления активов под индивидуальным наименованием или торговым знаком.
Еще одним, на мой взгляд, интересным решением в законодательстве Лихтенштейна с точки зрения функционального анализа регулирования фидуциарных правоотношений является такое решение как «Anestablishment» или «учреждение». «An establishment within the intendment of this title and pursuant to the following regulations is a legally autonomous, organised, permanent undertaking dedicated to economic or other objects and entered in the Public Register as the Establishment Register, which has holdings of material and possibly personal resources. It does not have the character of an institution under public law and has no other form of legal entity».[19] По своей сути «учреждение» является неким симбиозом «Траста», «фонда» и самостоятельного юридического лица. Наличие серьезных ограничении для менеджмента «учреждения» в отношении активов бенефициара придает данному инструменты признаки «Траста», описание регламентированных правил ведение хозяйственной деятельности наделяет «учреждение» признаками «фонда», а необходимости регистрации государственном реестре и ведение ежеквартальной отчетности указывают на признаки юридического лица.
Законодательство княжества Лихтенштейн обладает диверсифицированным инструментарием, который позволяет подобрать подходящее решение для большинства задач возникающих в рамках фидуциарных правоотношений в юрисдикциях континентального права. Наличие как целиком заимствованных решений таких как «Траст» и «Фонд» так самостоятельных решений в виде «трастового предприятия» или «учреждения» свидетельствуют о том, что законодатели княжества Лихтенштейн позаботились как об интересах иностранных инвесторов из юрисдикций общего права, так и об интересах инвесторов континентальной Европы.
[1] Дозорцев В.А. Доверительное управление имуществом С. 530. [2] Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. Ставрополь, 1994. С. 72. [3] Здесь и далее – «Доверительный собственник». [4] Михеева Л.Ю. Доверительное управление имуществом / Под ред. В.М. Чернова. М., 1999. С. 27. [5] М.М. Сперанский [6] Халфина Р.О. Указ. соч. С. 41. [7] От англ. Covenants. [8] От англ. statute. [9] The Trustee Act 1925 [10] Clause 13 (1) “The Trustee Act 1925”. [11] Clause 13 (2) “The Trustee Act 1925”. [12] Clause 33 (1)(i) “The Trustee Act 1925”. [13] Clause 33 (1)(ii) “The Trustee Act 1925”. [14] Аббревиатура от «Virgin Islands Special Trusts Act 2003» [15] Virgin Islands Special Trusts Act, 2003. [16] Virgin Islands Special Trusts Act, 2003. [17] Liechtenstein Company Law Art. 897. [18] Liechtenstein Company Law Art. 932a. [19] Liechtenstein Company Law Art. 534.